Несмотря на серьезные гарантии и комфортные условия так называемой амнистии капиталов, успешными итоги кампании можно назвать лишь с натяжкой. По мнению большинства потенциальных декларантов, основным фактором, удержавшим их от участия на первых двух этапах амнистии, было недоверие к власти (в широком смысле).

Еще один важный фактор — недостаток информации у лиц, принимающих решения. Владельцы бизнеса значительно больше доверяют тому, что рассказывают им о конкретной проблематике другие владельцы бизнесов, так сказать, в предпринимательской тусовке, чем тому, что им говорит их собственный менеджмент.

В практике «Нортии ГКС» тоже были случаи, когда управляющие family office крупных предпринимателей активно противодействовали планам по декларированию и «сворачиванию» иностранной структуры владения российским бизнесом. Причины противодействия понятны: на содержание «офшорной империи» тратятся огромные средства, позволяющие управляющим получать существенный личный доход. Становится все очевиднее, что владение бизнесом через иностранные структуры в последнее время потеряло все свои основные преимущества. На чашу весов против иностранного владения можно положить следующие аргументы:

— практически перестали работать традиционные методы международного налогового планирования. Даже банальная выплата дивидендов холдинговой компании сейчас становится проблемой, так как налоговики требуют доказать, что именно эта компания является фактическим получателем дохода. В самое ближайшее время контроль еще более усилится с началом полноценной работы CRS (автоматического обмена налоговой информацией), MLI (ратифицированной Россией в феврале многосторонней конвенции, которая с 2020 года будет ограничивать применение всех соглашений об избежании двойного налогообложения) и пр.;

— изменения в законодательстве большинства «налоговых гаваней» существенным образом увеличивают требования по substance (то есть степени присутствия). Обеспечение достаточного уровня присутствия станет невозможным либо очень дорогим;

— иностранная структура владения перестала эффективно защищать не только от претензий нашего государства, но и от претензий коммерческих структур;

— учитывая крайне неблагоприятный имидж, созданный «российским деньгам», нельзя быть уверенным в беспристрастности иностранных судов, если претензии будут предъявлены со стороны государств «условного Запада» или его влиятельных коммерческих структур;

— развитие российского права устранило существенные ограничения для эффективного проведения сделок M&A: были введены почти все необходимые инструменты (гарантии и заверения, сделки под условием, опционы, возмещение потерь), обеспечена возможность заключения гибких корпоративных договоров, позволяющих четко и детально описать взаимоотношения между партнерами по бизнесу.

В то время как в чашу за иностранное владение можно положить только два аргумента:

— низкое доверие к власти в широком смысле;

— отсутствие гибкости российского права в вопросах наследования (например, даже недавнее введение института наследственных фондов не решает вопроса об обязательной доле в наследстве).

По нашей практике, объективный и лишенный эмоций анализ указанных выше аргументов, проводимый с непосредственным участием владельцев бизнеса, в большинстве случаев приводил к решениям о целесообразности «сворачивания» иностранной структуры владения российским бизнесом.

Что касается личных активов бизнесменов (недвижимость, сбережения, ценные бумаги и прочее), то резоны декларировать их в рамках амнистии капиталов действительно невелики, за исключением, пожалуй, банковских счетов в иностранных банках, информация о которых скоро станет доступной налоговым органам в рамках автоматического обмена информацией.

Перспективы амнистии капиталов 3.0

1 июня в России начнется третий этап амнистии. В бизнес-сообществе обсуждают, что третий этап интересен небольшому кругу «санкционных» бизнесменов. Действительно, в этот раз перечень «амнистируемых» отношений существенно сужен и обусловлен серьезными ограничениями. Законом предполагается, что гарантии будут представлены только при условии совершения конкретных действий по репатриации капитала:

— редомициляция всех иностранных компаний декларанта в Россию в соответствии с законом «О международных компаниях»: предполагается, что к моменту декларирования они будут переведены в специальные административные районы (САР) российских компаний;

— перечисление денежных средств со счетов в иностранных банках на счета в российских банках.

Один из клиентов нашей компании — владелец крупного российского транспортного холдинга, — узнав о введении механизма редомициляции иностранных компаний, посетовал, что если бы этот механизм ввели ранее, то он предпочел бы его вместо прохождения затратной реорганизации холдинга, связанной с ликвидацией иностранных структур и переходом к «прямому» владению бизнесом в России, которые он провел в период действия второго этапа амнистии.

Дополнительным стимулом является ряд весьма конкурентных налоговых льгот, предоставляемых международным холдинговым компаниям, позволяющим добиваться налогового эффекта, сопоставимого с применяемыми ранее методами налогового планирования при выплате дивидендов, продаже бизнеса, освобождении от налогообложения прибыли КИК.

На наш взгляд, третий этап амнистии может быть интересен для лиц, которые были готовы провести «деофшоризацию» владения российским бизнесом в период первых двух этапов амнистии, но по каким-то причинам этого не сделали.


Иллюстрация: Эльвира Насибуллина