«Я поведу тебя в музей…» — так с легкой редакторской руки был озаглавлен мой первый очерк о вине — точнее, о первой винотеке Москвы, которая называлась «Галерея вин». 

Винные бутики тех далеких лет — а дело происходило без малого 25 лет назад — действительно были похожи на художественные галереи, разве что очереди туда не выстраивались, как в Третьяковку или музей имени Пушкина. Но с тем же преклонением перед вечными ценностями, не без робости заходили туда первые посетители, и с тем же осознанием важности совершаемого ритуала они покупали первые бутылки Grand Cru.

Вокруг каждой из таких бутылок нам мерещился ореол величия, а кавист со строгостью музейного смотрителя, если не агиографа время от времени снисходил до того, чтобы рассказать посетителям какую-нибудь историю, пропитанную временем выдержки. 

Винная муза пробуждалась в первых винотеках и заставляла мечтать…

Там проходили и первые дегустации — только для своих: для друзей, посвященных ценителей и постоянных клиентов. Пробовать вино в винотеке, стоя у полок и стеллажей с драгоценными экспонатами, тогда еще было непривычно — мешало то неловкое чувство, будто, как у Райкина, собираешься выпивать «в греческом зале». Тогда еще без смартфонов на дегустациях мы не прятали взгляд и встречались глазами…

Вскоре нами был изучен опыт Парижа и Вены, где торжественные дегустации по значимым поводам проводились в залах, не менее великолепных, чем в Эрмитаже. И чем больше вино удалялось от недавнего маргинального прошлого, приобретая цену и вес арт-объекта, тем больше оно просилось в музейный контекст.

Наверное, первой масштабной попыткой осмыслить место вина в современном цивилизационном контексте стал лондонский музей Vinopolis, разместившийся в исторических погребах в центре британской столицы и открывшийся для публики летом 1999 года. Путь от истоков винной цивилизации (который британские ученые предлагали начать с Грузии) до рубежа второго и третьего тысячелетий посетителям предстояло пройти с бокалом в руках в ходе четырехчасовой экскурсии с комментариями очень серьезных экспертов, записанными на аудиогид. Остановки предполагались на дегустационных стендах и станциях, представлявших основные винные регионы мира. Совокупного интереса лондонцев и заезжих туристов к глубокому экспресс-погружению во всемирную винную историю хватило на пять лет, и в 2015 году Vinopolis закрылся, просуществовав еще какое-то время как место проведения частных и корпоративных мероприятий. 

После «Винополиса» винная муза перелетела через Ла-Манш и отправилась немного на юг вдоль побережья Атлантики. Местом ее обитания на какое-то время стал еще более амбициозный проект La Cité du Vin. Он был официально открыт в 2016 году в городе Бордо, который и без того многие считают очень большим винным музеем. Получилось все по-французски — изысканно-артистично, очень любопытно и бестолково. Примечательно, что изначально заявленная смета на строительство Cité du Vin за время сооружения музея с €63 млн выросла более чем до €80 млн. Зато у многочисленных пешеходов, в расчете на которых прекрасный Бордо претерпел свою очень долгую дорожную реконструкцию, появился резон по набережной Гаронны добрести до крайней точки — футуристической конструкции музея, купить билет за €20 и скоротать там два-три часа, перемещаясь между голограммами и инсталляциями из зоны экспозиции в зону дегустации и обратно.

Постмодернизм новейшего времени наложил на музу вина эффектный дорогой макияж, однако он сорвал с нее загадочную вуаль древних тайн, которые все же так хочется разгадать, когда в руках оказывается хорошая бутылка, а рядом — дегустационный бокал.

Самое сильное впечатление от винного экспоната лично я вынес не из винных музеев Бордо или Лондона, а из пещеры Арени в Армении. Она находится недалеко от одноименной деревни, примерно в полутора часах езды к югу от Еревана.

При археологических раскопках 2007–2008 годов в этой пещере была обнаружена самая древняя из известных миру виноделен, датируемая 4200–3900 годами до нашей эры. То, что это была именно винодельня, подтверждают остатки винного пресса, виноградные косточки vitis vinifera и множество глиняных емкостей со следами вина, составленных плотными рядами и закопанных в землю. Но самое поразительное то, что в нескольких из этих емкостей были найдены человеческие кости и черепа — останки подростков, чей возраст оценивается в 9–16 лет. Мы не знаем, какие страшные причины заставляли людей бронзового века хоронить своих соплеменников в винных амфорах. Было ли это ритуальным жертвоприношением или частью технологического процесса, случайностью или производственной необходимостью, наказанием или честью? В Арени я вспомнил мистический детектив норвежского писателя Герта Нюгордсхауга «Горький мед», герой которого, попав в Бордо, оказывается втянутым в сеть загадочных событий и случайно раскрывает тайну гибели крито-минойской цивилизации, которая будто бы вымерла из-за практики ритуальных жертвоприношений, связанных с виноделием…

Вскоре после того как я прочитал эту книгу, мне случилось оказаться в Париже. Прогуливаясь в своем отвлеченно-философическом настроении по Лувру, я зашел в один из залов античной культуры и замер перед древними амфорами, крышки которых были выполнены в форме женских голов. 

Может, это был эффект неяркого освещения, но мне тогда показалось, что эти головы улыбались...

Иллюстрация: Эльвира Насибуллина