Тридцать лет подряд я езжу в Швейцарию, как на работу. Нет, я не служу в Организации Объединенных Наций и не храню деньги в швейцарском банке. Я даже не разведчик и не шпион. Одна из моих профессий — писать о часах. А где же водятся часы, как не в Швейцарских Альпах?

За это время чего только я не наслушался о Швейцарии и швейцарцах: богатые, заевшиеся, скучные, провинциальные. Подумав, я решил, что спастись от этого можно, только составив свою Большую швейцарскую энциклопедию или маленький словарь. 

В Швейцарии небесные светила никогда не опаздывают, точно поезда местных железных дорог. За состоянием божественных механизмов следят швейцарские часовщики. Они всегда позаботятся о том, чтобы движение светил можно было отслеживать по своим карманным или наручным часам: недаром на их циферблатах указаны лунные фазы и различие между солнечным и декретным временем. 

Кантоны — территориальные единицы. Маленькие государства в государстве. Швейцарскую Конфедерацию основали в 1291-м три кантона — Ури, Унтервальден и Швиц. Сейчас кантонов двадцать два. Они сами распоряжаются своей судьбой и, похоже, всегда готовы максимально затруднить принятие какого бы то ни было общего решения. Немецкие кантоны не очень-то доверяют французским. Вместе они часто жалуются на упрямство остальных, «срединных», относящихся к прогрессу с крестьянским недоверием. В кантоне же Тичино все любят отложить решение на завтра-завтра не сегодня, благо говорят по-итальянски. Хотя совсем недавно подавляющим большинством голосов швейцарцы высказались против закона о гарантированной зарплате, которую ты бы получал, даже ничего не делая. «Не надо нам такого», — решили обитатели всех кантонов. 

Любые вопросы решаются голосованием, и долго еще потом на видных местах висят афиши: «Скажем нет мосту через ручей!», « Нет, скажем мосту да!» Решением, окажись оно что «нет», что «да», все чаще всего недовольны. 

Коровы здесь дают молоко. И какое! Когда-то завистливые французы говорили, что о пересечении границы со Швейцарией сразу догадываешься по тому, что коровы становятся красивее девушек. Корова со своим звучным колокольчиком долго была одним из символов нации. 

Швейцария — страна шоколада. Отсюда можно легально вывозить золото, но туристы удовлетворяются шоколадными плитками в виде слитков. Свой шоколадный опыт швейцарцы и вправду ценят на вес золота. 

В советских магазинах продавался сыр, который назывался «швейцарским»,  видимо, по аналогии с нашим российским. Разумеется, такого в  Швейцарии нет, а есть несколько сотен самых разнообразных сортов знаменитых швейцарских сыров. Впрочем, у нас название «швейцарский» было скорее обозначением превосходной степени, оправдывающим наличие огромных сырных дырок. Самый знаменитый швейцарский сыр — грюйер. Его сладковатый вкус немного напоминает эмменталь, но настоящий знаток их никогда не спутает. 

Банки — куда ж без них? Выражение «надежно, как в швейцарском банке» понемногу теряет смысл. Долгое время они были отделены от государства, как церковь. На них и вправду чуть ли ни молились. Здесь можно было размещать свои доходы, не боясь, что налоговые органы вашей необъятной родины об этом узнают. Именно поэтому многие страны запрещали своим гражданам иметь вклады в швейцарских банках, считая, что априори дело нечисто. Но теперь крупным банкам вменено в обязанность делиться сведениями с налоговиками. Настоящие патриоты считают, что страну «продавили» американцы. Хотя сохранились и знаменитые частные банки с номерными счетами. Там ревизоры до сих пор чувствуют себя, как в каком-нибудь Шварцвальде, где из-за каждой сосны выглядывают известные всей партийной прессе «цюрихские гномы», хранящие сокровища. Почему гномы, не знаю, несколько встреченных мною банкиров как назло обладали богатырским телосложением. 

Швейцарские курорты делятся на лечебные и  горнолыжные. Лечебные курорты с прошлого века считаются полезными для слабогрудых. То есть на лечебных курортах лечатся. Горнолыжные рассчитаны на сильных духом. И не зря. После начала лыжного сезона на улицах швейцарских городов вы на каждом шагу встретите гордо вышагивающих лыжников с великолепной — изза гипсового корсета — осанкой. Сломанные руки и ноги вообще не в счет. Так горнолыжные курорты не дают лечебным разориться. 

Нейтралитет — вот главное богатство страны. С 1815 года, когда ее признал «вечно нейтральной» Венский конгресс, эта страна не вела войн и премного от этого выиграла. Нейтральной она оставалась даже в годы пылавшей вокруг Второй мировой. Воздух свободы, как мы помним, даже вскружил голову профессору Плейшнеру, забывшему, что мир един. Окруженная нацистами Швейцария поневоле должна была идти на компромиссы — продавала оружие немцам и их союзникам, пропускала немецкие эшелоны. До сих пор ее порицают за то, что финансовая мощь страны возросла за счет размещения средств рейха и отчуждения вкладов евреев, которые так никогда и не явились, чтобы потребовать их назад. 

Швейцарцы гордятся четырьмя государственными языками (немецким, французским, итальянским и ретороманским), своими обычаями, своими коровами и сырами, шоколадными плитками и золотыми слитками, вечным нейтралитетом и точным временем, целебными курортами и прямой демократией. Швейцария категорически отказалась войти в Европейское сообщество и привечает на своей земле представительство Организации Объединенных Наций, так и не став ее членом. Живя в центре Европы, но отказываясь к ней принадлежать, она не чувствует себя в  ответе за все происходящее и не стремится быть в каждой бочке затычкой.

Можете не верить, что горы в Швейцарии сделаны из чистого шоколада и что по ним, распевая йодли, гонят породистых швейцарских коров пастухи, поглядывая на швейцарские часы и слушая мелодичный звон швейцарских колокольчиков. Это действительно не совсем так. Но очень близко к истине.