✈ Владимир Анатольевич, чем был обоснован ваш переезд в Монако?

О существовании Монако мы, конечно, знали, но о том, что там можно на самом деле жить… Для нас это было очень экзотическое место, и, наверное, мы не совсем верили в успех этого начинания. Но адвокаты говорили: «Попробуйте». Мы попробовали — получилось.

✈ Это правда, что в Монако тогда было около 30 постоянно проживающих там российских резидентов? И сколько их сейчас?

Было 28, но так совпало, что, когда мы переехали в 1999 году, их количество сократилось до 12. Я надеюсь, это никак не было связано с нашим переездом (смеется). А сейчас количество русскоязычных, проживающих в Монако, составляет уже более тысячи человек. Начиная с 2010 года Монако кардинально изменило политику в отношении иммигрантов. Если вы хотите строить здесь бизнес, то это будет считаться приоритетом. Монако по-прежнему принимает максимум около двухсот восьмидесяти семей в год. Мы приняли решение переехать туда в первую очередь потому, что это франкоязычный город, а моя супруга превосходно говорит на французском. Еще мы думали о Париже, но там невозможно жить и работать — в Париже можно только жить.

✈ Вам до сих пор нравится Париж?

Париж за последние 20 лет изменился так же разительно, как Лондон, только Париж настолько же сильно ухудшился, насколько Лондон улучшился. Конечно, с точки зрения предпринимательства, бизнеса, вовлечения в работу Лондон выигрывает, и это дает понятие об общей картине в предпринимательской среде. Эта среда до 1990-х годов во Франции была великолепной, потом политики создали более привлекательный деловой климат в Лондоне, и многие французы переехали туда благодаря открытому рынку в Европе.

✈ Вернемся к Монако. Что вас привлекает там в первую очередь?

Во-первых, его уникальное местоположение: это и юг Средиземного моря, и оно находится рядом с крупным аэропортом в Ницце. От Монако это всего в получасе езды на машине. То есть условия идеальные. Во-вторых, это обучение детей и их безопасность. В Монако в пределах его совершенно скромных размеров полицейские знают пофамильно практически всех детей. Это очень важно, потому что можно разрешить подрастающему ребенку, например, спокойно идти домой. В-третих, конечно, погодные условия — солнце!

✈ Какие проекты вы там реализуете?

Увидеть, чем мы занимаемся, можно на сайте Русского культурного центра. Но это не какие-то пафосные дела, это текущая работа: собраться; выставка открылась — пригласить куратора на эту выставку или, если есть какой-то новый член Русского культурного центра, просто пригласить, показать, как охотятся за трюфелями. Помимо таких текущих событий, есть и крупные, например, День России.

✈ Скажите, может ли какая-либо выставка или экспозиция быть интересной всем без исключения?

Современное искусство в целом интересно примерно 7–8% населения нашей планеты. Вообще культура как таковая заботит примерно 15–17% населения. Культура ведь не является панацеей, некоторые безумно фанатеют от футбола, от спорта, и это не означает, что они бескультурные: они разбираются в футболе или, допустим, в хоккее лучше комментаторов, и в силу того, что они любят хоккей или футбол, а не ходят на выставки современного искусства, не стоит считать, что они совершенно потерянные люди. Наша основная цель — показать в нашем Фонде культуры «Екатерина» такие выставки, которые до этого нигде никогда не были показаны, или же конкретный художник нигде не был персонально выставлен. То есть мы стремимся к какой то новизне, но максимальное количество людей, которые приходили на выставку в наш Фонд, — это была выставка не современного искусства, а посвященная принцессе Грейс Келли, в Монако. За полтора месяца ее посетили более 70 000 человек.

Черный цвет — это настолько серьезно, что потом от него не избавишься, а другой цвет уже не так четко выражает свои мысли.

✈ Как понять, в творения каких художников стоит вложить деньги?

Мы, коллекционеры, никогда не относимся к своим картинам как к инвестиции. Мы покупаем то, что нам нравится, то, что мы хотели бы, чтобы у нас было в Фонде, в квартире или в доме, то, за чем мы хотели бы продолжать следить. Но в любом случае вещи в свою коллекцию мы подбираем по принципу, насколько это нам подходит и как мы с этим будем жить дальше. Многие делают по-другому, у многих «шахматная раскладка»: портрет, натюрморт, пейзаж; известный художник, неизвестный художник; в эту картину можно вложить столько, в ту — столько, и при этом достаточно прохладное отношение к самому искусству. Наверное, такой подход для людей, занимающихся покупкой и продажей, полезен и правилен, но для коллекционеров он в корне неверный.

✈ Ну вы же просветительской деятельностью все равно занимаетесь?

Да, но у нас нет цели раскрутить либо поднять какое-то искусство. Вот, например, история с Эриком Булатовым. Мы присматривались к нему в 2000-х, где-то в 2002–2004 годах, и в 2006-м сделали его выставку. Мы увидели, что это великолепнейший художник! Как-то так у него получилось по жизни, что он выехал за рубеж: сначала — в Нью-Йорк, потом осел в Париже и продолжал работать, и работать великолепно, но выставки ни разу не было. Была какая-то достаточно большая выставка, но, тем не менее, неперспективная, в Музее современного искусства в Центре Помпиду в Париже, но в России ее ни разу не было, и мы решили, что ее надо сделать. Тогда это было непросто — в Третьяковской галерее существовал негласный запрет: на ныне живущего художника нельзя было давать лучший большой зал, «шестидесятый», по-моему, назывался, на Крымском валу. Человек должен был умереть, и вот после этого можно сделать ему большую выставку, а так нет, потому что еще неизвестно, какую ценность он будет представлять. Но нам разрешили провести выставку, и тогда, конечно, все понеслось, и Эрик вернулся в цвет, потому что, когда мы с ним познакомились, он писал только черно-белые работы.

✈ Да, а почему так?

Черный цвет — это настолько серьезно, что потом от него не избавишься, а другой цвет уже не так четко выражает твои мысли. А Эрик вернулся к цвету. Вообще он великолепный человек, в этом году будет праздновать юбилей. Ему, дай Бог здоровья, будет 85 лет, и его выставка пройдет у нас в Фонде.

✈ Многие наши читатели хотят стать коллекционерами. С чего им начать?

В первую очередь сходить на выставку, потому что без этого невозможно никакое восприятие, сколько бы ты ни читал, сколько бы ни видел. В тот момент, когда ты приходишь в музей или к коллекционерам и видишь эту работу, твое восприятие становится законченным: ты понимаешь, какого она размера, как смотрится, и еще понимаешь, трогает она тебя или нет. Во-вторых, тот, кто хочет в этом разобраться, должен читать специальную литературу или привлечь на платной основе профессионала, который объяснит принципы, почему это хорошее, а это нехорошее. Важно иметь в виду несколько мнений, чтобы с этим разобраться.

Когда ты что-то приобретаешь или, наоборот, не можешь что-то там найти, это тебя захватывает, ты начинаешь выяснять, почему это пользуется популярностью, начинаешь разбираться, тебе хочется…

✈ А аукцион дает какие-то гарантии?

В правилах аукциона написано, что ты покупаешь вещь такой, какая она есть, и если ты хочешь что-то о ней узнать, узнавай правила проведения аукциона, после этого уже можно будет платить.

✈ У вас как у коллекционера есть цель? Например, собрать полный зал, собрать работы именно этого художника…

Цель, конечно, есть. Главное — собрать репрезентативную коллекцию вещей, которые нам встретились на жизненном пути, и не пропустить хороших вещей. Конечно, мы хотели бы двигаться по модели «семейных» фондов, существующих за рубежом, например, в Азии или Швейцарии, когда существует правильно подобранное собрание, которое выставлено в красивом месте, может, за городом. Чтобы люди могли приезжать, приятно проводить время, и в то же время там была бы музейная составляющая в виде коллекции, выставленная на полупостоянной основе, чтобы можно было проводить определенные выставки, а в отсутствие выставок чтобы всегда была определенная коллекция. Это наша мечта, к которой мы хотим прийти, но пока еще не «созрели» условия ни транспортной доступности, ни внутренней потребности людей, потому что не каждому захочется ездить за город смотреть что-то.

✈ Кстати, а как вы начали коллекционировать диснеевский фарфор?

Это же коллекционерская жила! Когда ты что-то приобретаешь или, наоборот, не можешь что-то там найти, это тебя захватывает, ты начинаешь выяснять, почему это пользуется популярностью, начинаешь разбираться, тебе хочется… Был только один завод, который этим фарфором занимался. К сожалению, его уже нет — это английский Royal Doulton. Там делали уникальный, лимитированный фарфор из сказок. Для того, чтобы его любить, надо знать сказки. А мы с детьми эти сказки фактически знаем наизусть…

✈ Наш журнал посвящен путешествиям. Есть ли города и страны, в которых вы ощущаете особое вдохновение и прилив сил, помимо Монако?

Конечно, первым будет Париж. Как-то он в сердце запал, и мы там реально чувствуем себя суперкомфортно. Мы любим туда приезжать, там превосходная архитектура, красивые улицы. Второе место — Рим. Прекрасный город, там совсем другая атмосфера. И итальянцев мы очень любим… Каждая поездка в Рим доставляет какое-то особенное наслаждение. А итальянская кухня вообще без комментариев. А третье — наверное, Карибы. Потому что это интересно, это познавательно, это «спрессовано». Потому что Карибы — это столько разных национальностей! И все в райских условиях. Хотя природа там с этим потеплением сильно ухудшается, но еще все-таки осталась.