Олег Николаевич, не так давно ваш коллега Петр Авен написал книгу «Время Березовского». Интересно ваше мнение об этом.

Я писал отзыв об этой книге. Могу сказать, что 80% людей, которые дают интервью Петру о Березовском, многого недоговаривают. Я был лично знаком с Борисом Абрамовичем и относился к его персоне настолько же ровно, насколько и он к моей, ведь я возглавлял социальный блок, и с меня попросту нечего было взять. Помню, как один из приближенных к нему людей назвал Березовского лихим. Думаю, это слово очень ярко характеризует его. Он действительно был лихим.

Как вы считаете, полезно ли современному правительству иметь в своем составе лихих людей?

Лихих — нет. Хотя сейчас в правительстве очень много образованных, западнориентированных, либеральных людей. Они представляют себе, что такое рынок, что такое либеральная экономика. Но это не имеет никакого значения с точки зрения будущего государства, поскольку оно в большей степени зависит от общественно-политической составляющей и решений именно в этой области. А здесь еще есть недоработки.

Сейчас достаточно остро стоит вопрос отстраненности России от мирового сообщества. Как вы думаете, сколько уйдет времени на то, чтобы этот процесс повернуть вспять?

Считаю, это может произойти достаточно быстро, потому что в этом заинтересовано и мировое сообщество. Нам просто кажется, что они только и делают, что пытаются задеть нашу страну. На самом деле это далеко не так.

Знаю, что вам нелегко дался переход от политической карьеры в финансовый сектор. Что помогло вам погрузиться в экономические процессы?

До сих пор не могу сказать, что я до конца погрузился в них. Ведь это не только технический, но и ментальный процесс, требующий во многом определенных предпринимательских навыков.

Вы считаете, что предпринимателем нужно родиться?

Да, это должно быть заложено природой. Михаил Фридман — яркий пример, считаю его чемпионом по предпринимательству в России. Но тот факт, что мы вместе работаем, не значит, что я тоже автоматически стал предпринимателем. Тем не менее теорию и практику предпринимательства хорошо представляю. В России она обладает безусловной спецификой. У нас работает немало образованных людей, в том числе со степенью MBA западных университетов, и многие из них так и не достигают успеха без учета местной специфики.

Но ведь есть исключения?

Конечно. У нас в банке работает главный директор по управлению рисками Дэвид Браун — совершенно блестящий человек. Так вот у него русская жена. Такой симбиоз культуры дает лучшие результаты.

Затрагивая вопрос цифровой экономики, какие задачи ставит сейчас перед собой Альфа-Банк?

Мы хотим быть лидерами в этой области. «Сбербанк» и «Тинькофф» — наши прямые конкуренты. Мы видим свои недостатки, при этом они не только технического порядка, но и связаны с самой спецификой внедрения инновационных технологий. Дело в том, что наша культура не предполагает легко отказываться от неудачных проектов. Новые технологии — система проб и ошибок. Этим и отличается система стартапов от кондовой советской экономики с лимитами, планированием и так далее. Как правило, надо на все реагировать очень быстро. А для этого нужны талантливые люди, за которыми происходит очень ожесточенная борьба на рынке. Наша цель — бороться за людей и внедрять совершенно другую культуру с точки зрения новых банковских технологий.

Регионы отстают от Москвы в понимании современных систем, и нашему человеку зачастую просто необходимо прийти и получить какие-то живые ответы. 

Вы отвечаете за региональное развитие. В связи с этим вопрос: насколько сильно региональные клиенты отличаются от московских?

В связи с внедрением онлайн-систем очень многие процессы завязаны на Москве, и это не вызывает неудобств, потому что мы можем контролировать и осуществлять все процессы в режиме реального времени. Но в плане привлечения клиентов в регионах надо, что называется, «побегать ногами», пообщаться с людьми лицом к лицу. И большой вопрос, нужно нам развивать материальную сеть банка, строить новые офисы или нет.

Сейчас все идет к тому, что от них отказываются по всему миру.

Да. Но они еще есть. И, как мы видим на примере «Сбербанка», являются элементом серьезного конкурентного преимущества. Поэтому совсем от них отказываться не планируем.

Думаете, наличие офисов в регионах вызывает у людей ощущение стабильности?

Да, это так. Регионы отстают от Москвы в понимании современных систем, и нашему человеку зачастую просто необходимо прийти и получить какие-то живые ответы. Когда я только пришел в банк, у нас был клиент — компания оборонного комплекса с очень серьезным руководителем. Ему была необходима встреча. Я приехал в Питер, мы с ним пошли обедать в ресторан. Сидели, обедали, разговаривали. Через 40 минут он говорит: «Все, я решил. Я вам на депозит кладу N-сумму». Я его спрашиваю: «Для этого обязательно нужно было сидеть в ресторане?». Он говорит: «Обязательно. Я должен был посмотреть тебе в глаза». Сейчас, конечно, думаю, вряд ли какая-то из серьезных компаний воспринимает взгляд как важное конкурентное преимущество, но тогда было именно так.

Вы достаточно серьезно относитесь к вопросу криптовалют. Какие перспективы того, что Альфа-Банк начнет оперировать ими?

Для серьезных игроков этот инструмент пока невозможен к применению, поскольку волатильность просто зашкаливает. Как мне кажется, это пока игра для лихих людей, а не для серьезных компаний. И Альфа-Банк в этом смысле не использует криптовалюты как официальный инструмент, включенный в наши процессы, по которому мы можем принимать риски. Другое дело — блокчейн. Это, безусловно, передовая технология. Она интересует многих наших клиентов. И мы внедряем эту технологию. Планируем не отставать от процесса, потому что это весьма перспективно.

А что касается пресловутой дедолларизации? В последнее время действительно все чаще стали регулироваться валютные платежи...

Никакой дедолларизации не может быть. Это скорее пропагандистский фетиш. Безусловно, предпринимаются попытки к тому, чтобы с какими-то странами наладить недолларовые платежи: с Китаем, Ближним Востоком. Получится — получится. Но без долларов мы не проживем.

Наша культура не предполагает легко отказываться от неудачных проектов. Новые технологии — система проб и ошибок. Этим и отличается система стартапов от кондовой советской экономики.

Вы лично помните, на что потратили свои первые заработанные серьезные деньги?

Смотря что считать серьезными деньгами. Я жил в Советском Союзе и, когда получал 13-ю зарплату, считал, что это серьезные деньги.

Серьезные — это когда вы посчитали, что у вас все хорошо и вы можете многое себе позволить.

Для меня показательной была покупка дорогущей гитары в Лондоне, на Денмарк-стрит. До сих пор помню 
свои ощущения.

Олег Николаевич, а когда вы открыли возможность путешествий? Ведь наверняка после распада СССР выезд в любую страну воспринимался как нечто экзотическое.

Вы правы. Люди моего поколения, перешедшие Рубикон из «совка» в современную Россию, в переносном смысле испытывали голод ко всему: одежде, аксессуарам, путешествиям. Я и сейчас боюсь в магазин заходить, потому что моментально начинаю покупать все. Мы много путешествовали с начала 2000-х. Потом пристрастия выровнялись, и сейчас стараемся посещать уже привычные для нас места.

Какие ваши любимые направления?

Не буду оригинальным — это Лондон и юг Франции.

Не хотите попробовать что-нибудь экзотическое? Например, посетить Антарктиду — сейчас это очень популярно.

Да, хотел бы. Последним экзотическим приключением для меня был поход на Килиманджаро. До сих пор храню грамоту об этом в кабинете. Но скажу, что главное для меня — это компания. С приятными людьми ты всегда будешь чувствовать себя комфортно и умиротворенно.